Научные труды на микроПортале
Историческая секция
К вопросу о древнейшей профессии
микроДоклад
В одном из наших материалов (см. микроЭссе "Второе Древо") утверждалось, что сторож — древнейшая человеческая профессия. Довольно неожиданно для себя мы столкнулись с резкими возражениями, причем (что особенно поразительно) и со стороны представительниц прекраснейшей половины и проч. Скрепя сердце, приходится признать, что вопросы приоритета для многих важнее содержания и даже этической стороны факта. Мда.
Коллектив Сторожки поручил Филину — в рамках исторической секции научного отдела микроПортала — подготовить по этому вопросу микроДоклад . Последний — после короткого, но бурного обсуждения — и предлагается вашему благосклонному вниманию.
— Уважаемые коллеги! Возражения наших оппонентов можно свести к двум основным пунктам. Первый основан на том — прямо скажем — смехотворном аргументе, что мы использовали непроверенную информацию, поскольку ни одному новостному агенству или телеканалу мира до сих пор не удалось взять интервью у охранника Древа Жизни. Даже не знаю, стоит ли всерьез рассматривать это возражение... (Аудитория шумит; выкрики с места: "Попробовали бы они взять интервью у нашего начальника райотдела вневедомственной охраны!" и т.п.)
Второй довод представляется более серьезным. Действительно, херувим — лицо служивое, это вам даже не контрактник, и потому в качестве представителя какой бы то ни было профессии рассматриваться, строго говоря, не может. Он исполняет приказ, — сегодня как часовой, а завтра хоть как заготовитель плодоовощной продукции.
Но ведь мы и не утверждали, что он — первый сторож! Мы говорили: прародитель профессии! А что эта профессия возникла на самой заре человеческой цивилизации — тому есть масса свидетельств, пусть косвенных, но, на мой взгляд, совершенно неопровержимых.
И первое из них, — бриллиант, так сказать, среди остальных — известно буквально всем.
Что ответил Каин, когда его спросили: "Где брат твой, Авель?" Совершенно верно, он ответил (заметьте, раздраженно ответил!): "Разве я сторож брату моему!?" (Быт., 4-9) Нет нужды прибегать к мощному аппарату семантического анализа и даже к обыкновенной формальной логике, чтобы понять: уже в те времена профессия сторожа не только существовала, но и пользовалась высоким моральным авторитетом. Ведь Каин здесь, по существу, признал, что будь он сторожем, он никогда бы не совершил столь гнусного преступления.
Конечно, в любом стаде может завестись паршивая овца. Все вы, коллеги, хорошо помните того нашего отпускного подменщика, который спер две решетки кирпича за лакокрасочным складом (выкрики с места: "И швеллер!"), хотя мы и предупреждали начальство, что человек этот явно ненадежный, случайный и вообще дилетант какой-то. Но общефилософская тема прискорбного несовершенства человеческой природы сильно выходит за рамки нашего доклада, — как, впрочем, и всей мировой литературы в целом.
Не будем мы здесь останавливаться и на доводах — методологически совершенно незрелых — что, мол, сторожу предшествовал собиратель кореньев, загонный и скрадной охотник, горемыка-земледелец и гопник-кочевник. Все это — образ жизни, а никак не профессия. Не может также конкурировать со сторожами и древняя гильдия купцов, возникшая как прямое следствие того, что простой отъем материальных ценностей стал затруднителен. Кто же его затруднил? Ответ очевиден: сторож!
Повторюсь: письменные источники полны свидетельств о древнейшей профессии и ее представителях; тут впору засесть за солидную монографию, а не тесниться в маленьком докладе! Увы, еще далеко не все понимают важность подобного исследования. Что, например, сказало мне начальство, когда я собрался повесить над сторожкой цитату из 127-го Псалма: "Если Господь не охраняет город, напрасно бодрствует стража"? Начальство сказало мне такие слова, каких ни один доклад не выдержит.
Не сомневаюсь, будущие исследователи, которые пойдут по нашим стопам, не только подтвердят правоту наших выводов, но и установят много новых, пока не известных науке фактов, способствуя тем самым посрамлению лжи и всяких поклепов. Я хотел бы обратить их внимание лишь на один вопиющий исторический эпизод, известный как спасение Рима гусями. Кое-кто до сих пор допускает безответственные выпады против римских стражников: они, дескать, уснули, а разгоготавшиеся гуси разбудили не их, а жителей города, которые и приняли соответствующие меры. Но мы-то с вами, коллеги, прекрасно понимаем, кого на самом деле разбудили гуси! Мы хорошо знаем, что если на хоздворе залаяла Лизка — значит, наверняка на территории кто-то чужой, а если лают, скажем, Цыган или Бельчик, то скорее всего у них ворона утащила кость или же они опять-таки не поделили ту же Лизку. А какому-нибудь Петровичу с пилорамы совершенно все равно, кто и почему там брешет, особенно после обеда.
Вот на этой оптимистической ноте уверенности в конечном торжестве исторической правды и справедливости разрешите мне и закончить. (Сдержанные аплодисменты).
